Этот день в истории.

10 января родился Алексей Толстой.

140 лет со дня рождения.

"Роман Алексея Толстого «Пётр Первый». Ну что сказать? Шедевр. Жалко только, не закончен. А может, и хорошо, что не закончен. Боюсь, что талантливый, но гибкий автор в конце концов превратил бы Петра Алексеевича в Иосифа Виссарионовича и всех бы стошнило".
(с) Борис Акунин

Алексе́й Никола́евич Толсто́й (29 декабря 1882 (10 января 1883), Николаевск, Самарская губерния — 23 февраля 1945, Москва) — русский советский писатель и общественный деятель из рода Толстых, граф. Автор социально-психологических, исторических и научно-фантастических романов, повестей и рассказов, публицистических произведений. Академик АН СССР (1939). Член комиссии по расследованию злодеяний немецких захватчиков (1942). Лауреат трёх Сталинских премий первой степени (1941; 1943; 1946, посмертно).

Знаменитого писателя называли «товарищем графом»: дворянское происхождение не помешало Толстому служить на благо советской власти и стать трижды лауреатом Сталинской премии. Современники относились к Толстому неоднозначно. Мотивы перехода из «господ» в «товарищи» и причины возвращения писателя из эмиграции не обсуждал только ленивый. Многие называли Толстого бесспорно талантливым писателем, однако при этом отмечали, что свой литературный дар он продал большевикам.

«Занятный новый поэт. Ещё один Толстой».
(с) Николай Гумилев

«В эмиграции, говоря о нем, часто наминали его то пренебрежительно, Алешкой, то снисходительно и ласково, Алешей, и почти все набавлялись им: он был веселый, интересный собеседник, отличный рассказчик, прекрасный чтец своих произведений, восхитительный в своей откровенности циник; был наделен немалым и очень зорким умом, хотя любил прикидываться дураковатым и беспечным шалопаем, был ловкий рвач, но и щедрый мот, владел богатым русским языком, все русское знал и чувствовал, как очень немногие… Вел он себя в эмиграции нередко и впрямь «Алешкой», хулиганом, был частым гостем у богатых людей, которых за глаза называл сволочью, и все знали это и все-таки прощали ему: что ж, мол, взять с Алешки!»
(с) Иван Бунин

«Приехал Толстой. Рассказывал, как питался во время писательской поездки по Волге. Ежедневно — икра, копчёная рыба, чудесные сливки, фрукты и какие-то особенные огурцы… А ведь в стране голод».
(с) Анна Ахматова

«Товарищи! Передо мной выступал здесь всем известный писатель Алексей Николаевич Толстой. Кто не знает, что это бывший граф Толстой! А теперь? Теперь он товарищ Толстой, один из лучших и самых популярных писателей земли советской!»
(с) Вячеслав Молотов

«Я в восхищенье от толстовского «Петра» и с нетерпеньем жду его продолженья. Сколько живой легкости в рассказе, сколько мгновенной загадочности придано вещам и положеньям, именно той загадочности, которою дышит всякая подлинная действительность. И как походя, играючи, и незаметно разгадывает автор эти загадки в развитии сюжета! Бесподобная вещь».
(с) Борис Пастернак

«Алёшка, <…> твою мать! Третий Толстой! Хоть ты, конечно, и сволочь, но талантливый писатель. Продолжай в том же духе!»
(с) Телеграмма Бунина Толстому

«Читаю весь день «Петра Первого» Алексея Толстого. Зуров говорит, что это лубок, но, по-моему, все-таки талантливо. Чувствую тенденцию, освещение временами как будто издевательство «над заказом», но все талантливо».
(с) Галина Кузнецова

«В 1945 году хотели собрать фильм о Толстом из материалов кинохроники. Оказалось, Алексея Николаевича больше всего запечатлели на пленке как члена Чрезвычайной комиссии по расследованию фашистских преступлений. Фашизм отступал, и обнажались его страшные следы. Готовился счет, предъявленный потом на Нюрнбергском процессе. Кадры были такие: только что разрытый ров, забитый трупами. На краю рва Толстой. Крупным планом лицо Алексея Николаевича…»
(с) Валентин Берестов

«Я, Тынянов, просто хороший писатель. Поэтому каждую вещь я обязан писать хорошо. А Толстой феноменально талантлив и потому может позволить себе писать гнусно».
(с) Юрий Тынянов (со слов Чуковского)

«Это был человек во многих отношениях замечательный. Он был даже удивителен сочетанием в нем редкой личной безнравственности (ничуть не уступавшей, после его возвращения в Россию из эмиграции, безнравственности его крупнейших соратников на поприще служения советскому Кремлю) с редкой талантливостью всей его натуры, наделенной к тому же большим художественным даром».
(с) Иван Бунин

«В двадцатые годы моя покойная тётка была начинающим редактором. И вот она как-то раз бежала по лестнице. И, представьте себе, неожиданно ударилась головой в живот Алексея Толстого.
- Ого, — сказал Толстой, — а если бы здесь находился глаз?!»
(с) Сергей Довлатов

«В среду он назвал их палачами,
А в четверг, прельстившись их харчами,
Сапоги им чистил в «Накануне».
Служба эта не осталась втуне:
Граф, помещик и буржуй в квадрате —
Нынче издаётся в «Госиздате».
(с) Саша Черный, «Хождение по гонорарам»

«Он с семьей поселился в Детском Селе (быв. Царское) и живет, как вельможа, судя по слухам».
(с) Вениамин Белкин

«Был я у него, обедал. Я могу пересчитать те случаи, когда до революции мне приходилось в Москве поглощать такие обеды, пить столько шампанского. Но это не видимость хорошего прежнего, а самое настоящее: хозяин роскошен в своем добродушии, хозяйка очень добра, мальчики свободны и воспитаны, на стенах не дурные копии, а подлинники всяких мастеров, ковры, драгоценная мебель, посуда из вкусного стекла… Тут не в деньгах и не в таланте, тут в характере счастья… Толстой счастлив на счастье близости вплотную к человеку».
(с) Михаил Пришвин

«Ещё в Петербурге он под влиянием Алексея Михайловича Ремизова стал изучать по книжным материалам русские народные сказки и песни, на основе которых и создал целый цикл стихов, стилизованных под русский фольклор. Эти стихи Толстого оказались опять-таки ниже его дарования, но работа над ними пошла ему впрок. Старинная народная речь, усвоенная им во времена ученичества, сильно пригодилась ему, когда он впоследствии писал свой знаменитый роман о Петре и пьесы из времён Иоанна IV, Екатерины II. Конечно, к тому времени он значительно расширил и углубил свои знания, но их первооснова была здесь.
Вообще перед смертью он как-то возвысился сердцем и весь просветлел, и талант его раскрылся во всей своей мощи. Оттого-то третья книга его «Петра» (незаконченная) сильнее и значительнее двух предыдущих».
(с) Корней Чуковский

«Отец был певцом русского народа. Он сознавал себя прежде всего русским писателем. Интерес к истории не был для него прихотью, капризом. Он был вызван мыслью о горячо любимой России. Отец часто обращался к истории для того, чтобы познать правду народа и его характер. Если для Тютчева и символистов Россия была сфинксом, то он пытался разгадать её загадку. Отец был наделен особым даром исторического видения. Как истинный историк, он хотел разобраться в прошедшем, чтобы осмыслить до конца настоящее и предвидеть будущее. Он говорил, что его волнуют в русской истории эпохи, где, как он считал, завязывался характер народа. Этими узлами для него были: эпоха Смутного времени, время Петра Первого, Гражданская война 1918 — 1922 годов».
(с) Дмитрий Толстой, сын писателя

Толстой А. Н. "Золотой ключик, или Приключения Буратино"
Издательство: ЭНАС-КНИГА
Серия: Волшебная книга
Художник: А. Кокорин
Год выпуска: 2021

Алексей Толстой написал в предисловии к своему «Буратино»:

«Когда я был маленький – очень, очень давно, – я читал одну книжку; она называлась “Пиноккио, или Похождения деревянной куклы” (деревянная кукла по-итальянски – буратино). Я часто рассказывал моим товарищам, девочкам и мальчикам, занимательные приключения Буратино. Но так как книжка потерялась, то я рассказывал каждый раз по-разному, выдумывал такие похождения, каких в книге совсем и не было. Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга Буратино и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю про этого деревянного человечка».

Писал он много. Свободно обжился в разных жанрах, всегда успевал и пировать, и много работать. Расскажем о семи примечательных вещицах Алексея Николаевича. Многое, несомненно, упустим – но что ж поделаешь?

Детство Никиты («Повесть о многих превосходных вещах») (1920)

Жаль, что эту повесть в основном мы читаем в школьные годы, а нередко и в младших классах. Но детям непросто оценить ее достоинства. Ведь там почти ничего не происходит, но всё – завораживает. Быть может, это самая отточенная повесть Толстого. Здесь интересны не только пейзажи и несравненная литературная интерпретация «времен года», но и мечты Никиты. «На возу, как в колыбели, Никита плыл под звездами, покойно глядел на далекие миры. «Все это — мое, — думал он, — когда-нибудь сяду на воздушный корабль и улечу...» И он стал представлять летучий корабль с крыльями, как у мыши, черную пустыню неба и приближающийся лазурный берег неведомой планеты, — серебристые горы, чудесные озера, очертания замков и летящие над водой фигуры и облака, какие бывают в закате». Какая картина! К тому же, возможно, Толстой никогда так тонко не писал о влюбленности, как в этой «детской» повести.

Похождения Невзорова, или Ибикус (1924)

Быть может, это первый советский плутовской роман. С ним Толстой вернулся из недолгой эмиграции. Он ведь, по большому счету, не покидал Россию, а, скорее, пережидал Гражданскую войну. Невзоров – авантюрист, волокита, мечтатель. Но вовсе не блестящий. Просто маленький человечек. Именно такие люди, выжившие и у батьки Ангела, и в белой контрразведке, и в эмиграции – бессмертны. Это, наверное, самая язвительная книга Толстого. «Он не придавал большого значения «Ибикусу» и пожимал плечами, когда я говорил ему, что это одна из лучших его повестей, что в ней чувствуешь на каждой странице силу его нутряного таланта», – сетовал Корней Чуковский. Действительно, у Толстого получилась лучшая из его язвительных вещиц. Немного пародии на бульварное чтение, немного личных впечатлений, тугой нерв интриги, путешествия с постоянными испытаниями, как в Одиссее… недруги Толстого (их всегда хватало) считали, что удачливый приспособленец Невзоров – альтер эго автора. Но уж слишком он блекловатый человек, этот Ибикус…

Гиперболоид инженера Гарина (1927)

Отменный, настоящий детектив. И – фантастика. Великое изобретение, преступный нрав инженера, тайные пружины, наполеоновские планы, почти сбывшиеся. Роман, задуманный в начале 1920-х, предсказывал Вторую мировую войну. Там есть дух великих потрясений. Существует много вариантов этого романа, поклонники любят их сравнивать. Петр Гарин – один из самых амбициозных литературных героев ХХ века. С помощью своего футуристического оружия он намерен стать богатейшим человеком в мире и властвовать так, что Муссолини покажется щенком. Никто не писал так подробно и реалистично о еще не существовавшем оружии массового уничтожения. Некоторые ученые утверждают, что толстовский принцип работы гиперболоида помог изобретателям лазера – в том числе советским нобелевским лауреатам Николаю Басову и Александру Прохорову. Все мальчишки, включая будущих академиков, читали эту книгу о противостоянии Гарина и сотрудника тов. Дзержинского Василия Шельги.

Петр Первый (1934)

Сначала был «День Петра» – рассказ, написанный в 1918-м, когда Толстой страдал от распада старого мира. Вот и Петр у него получился, прежде всего, самодуром, у которого все держится на насилии. «В темной и низкой комнате был слышен храп, густой, трудный, с присвистами, с клокотанием. Пахло табаком, винным перегаром и жарко натопленной печью» – так начинается повествование густыми мазками. Вечный вопрос – что заставило Толстого смягчить свое отношение к Петру? Неужели идеологические тенденции в СССР? Но он их скорее предвосхищал. Умело, ловко, но предвосхищал. В том числе – «реабилитацию» Ивана Грозного и Петра Великого, новое отношение к прошлому России, которое в гимне СССР 1943 года Сергей Михалков определил просто и ясно: «Сплотила навеки Великая Русь». Кстати, Толстой привечал молодого Михалкова, именно он посоветовал детскому поэту писать басни, разглядев в нем вкус к народному юмору.

Император стал для Толстого, как это ни банально, и счастьем, и мукой. Задумав роман, он глубоко и надолго уходил в петровскую эпоху. Сколько раз его бросало от любви до ненависти к этому неуемному человеку, который пытался «продрать глаза» России… Но в чем-то они были близки друг другу. Толстой не стремился к арифметической исторической точности. Его больше интересовали дух времени и высшая математика истории. Написать такую книгу до конца, воплотив все замыслы, оказалось делом неподъемным. Но Толстой и так написал не только увесистый, но и лучший русский исторический роман со счастливой судьбой. Ведь его читали и читают. Его не раз экранизировали – и с успехом. По нему во многом судят о Петре и его времени. И это не худший вариант. К тому же «Петр I» – пожалуй, самый многоплановый исторический роман. Фигура главного героя не заслоняет эпоху. Он показывает все пласты русской жизни. Конечно, многое Толстой придумывал, пользовался источниками вольно – и это единственно верная тактика для такого полотна.

Ну, а описания каждого движения истинно толстовские – полнокровные, легкие, точные, нередко натуралистичные. Его манера угадывается сразу. Толстой не любил дистиллированно благодетельных героев. Грешный человек, он любовался грешниками. Таких мастеров мало в русской литературе, во многом – проповеднической. А Толстой если и поучал, то – не с позиций святого.

Золотой ключик, или Приключения Буратино (1936)

В последнее время эту сказку, к сожалению, несколько подзабыли. Но еще 20 лет назад Буратино был главным героем нашего детства. Очень важно, чтобы были такие герои – объединяющие всех. Его сразу узнавали по колпаку, по ключику, по носу – везде. На конфетных обертках и в игрушечных магазинах.

История «Буратино» хорошо известна. Сначала Толстой взялся редактировать русский перевод сказки Карло Коллоди «Пиноккио». Это было в 1922 году. А в 1935-м в «Пионерской правде» уже публиковали «Буратино». Он далеко ушел от Коллоди. Итальянец – моралист, а Толстой прославлял авантюры… К тому же он добавил волшебную идею золотого ключика и тайной дверцы в каморке, за которое – новое измерение, театр. В этой сказке растворено ощущение тайны.

Уже давно появилась мода «расшифровывать» «Буратино» как некий фельетон на писателей-современников. Пьеро – Блок, Арлекин – Андрей Белый и так далее.

Такие ассоциации у Толстого были, они забавляли писателя, но не более. Преувеличивать их значение для «Буратино» не стоит. Главное там в другом. В жизнелюбии. В том, что шалун, даже хулиган оказывается самым находчивым, настоящим лидером, потому что любит жизнь. Это настоящий гимн внутренней эпикурейской свободе. После «Буратино» мы с недоверием относимся к слишком приторным героям… Есть там и ирония, постоянные насмешки. Для многих из нас «Золотой ключик» стал школой юмора. А жаль, что в последние годы свободолюбивый Буратино утратил свою роль главного детского героя страны.

Хождение по мукам (1941)

Он не мог не написать «Хождение по мукам». И название получилось самое точное, в нем – судьба России в ХХ веке. «Сестры» он начал писать в 1918 году в Одессе, продолжил на чужбине. Вложил в этот роман все свое презрение к Серебряному веку, ко временам, когда звучало танго – предсмертный гимн страны. Но есть там и вера в Россию – несмотря ни на что. Любопытны и рассуждения героев о Великой войне, и зарождение любви, и разделение близких людей на красных и белых, которое часто оказывается условным, временным.

Гражданской войне написано несколько великих книг. Назовем только две – «Тихий Дон» Михаила Шолохова и «Белую гвардию» Михаила Булгакова. Но каждый из них рассказал лишь об одном аспекте великой исторической драмы. Первый – о судьбах казачества, второй – о злоключениях бывших царских офицеров в Киеве. Замах Толстого шире. Он показал и белое офицерство, и красных, и крестьянство, и городскую интеллигенцию. Толстой внимательно читал воспоминания белых, в том числе Антона Деникина. Это заметно. Некоторые сцены боев воспроизведены на удивление точно, другие – с писательской фантазией. Но главное – своей книгой он подтвердил право на существование для новой России, советской России, показал, что система управления может ломаться, трагически меняться, но страна бессмертна. А что касается его героев. Мне кажется, наше поколение получило шанс вполне понять Вадима Рощина только в последние годы. И его патриотизм, и его метания, и разочарование в отжившем государстве… Ну а сестры Катя и Даша Булавины стали образцами для нескольких поколений советских девушек. Без преувеличений.

Писал он свою трилогию долго, менялось толстовское отношение к революции и Гражданской войне. Когда выходила третья часть – первые две уже считались классикой. И не только из конъюнктурных соображений. Нередко можно слышать, что к «Хмурому утру» и талант его ослабел. По-моему, это несправедливо. Да и правота Толстого по многим направлениям становится всё яснее. Как важно верить, что всё было не зря. Запоминается финальная реплика Рощина – сказанная шепотом в Большом театре, когда он слушал доклад Глеба Кржижановского об электрификации: «Ты понимаешь — какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь, все безвестные и молчаливые муки… Мир будет нами перестраиваться для добра… Все в этом зале готовы отдать за это жизнь… Это не вымысел, — они тебе покажут шрамы и синеватые пятна от пуль… И это — на моей родине, и это — Россия». В это можно не верить, но не получится презирать, хотя многие пытаются. Закончил он последнюю часть эпопеи 22 июня 1941 года. А потом собирался писать новые части «Петра». Помешали война и нездоровье, хотя передумано и подготовлено было немало.

Рассказы Ивана Сударева (1944)

В годы Великой Отечественной Толстой был одним из самых яростных и профессиональных публицистов. По эмоциональному накалу его статьи сравнимы только с выступлениями Ильи Эренбурга. Толстовский вклад в борьбу за умы в те годы вряд ли можно переоценить – учитывая широкую известность, даже славу писателя. Но в истории остались и его рассказы о войне. Они по сравнению с другими толстовскими вещицами выглядят несколько по-простецки, но именно это и требовалось! К тому же сила в этой простоте богатырская. В основе каждого из пяти рассказов – истории, которые Толстому рассказывали очевидцы. И очень важно, что написаны они не когда-нибудь, а во время войны, от имени рассказчика – одного из миллионов, которые вынесли эту войну на своем горбу. Сам писатель не дожил до победы, умер 23 февраля 1945 года.

Герой самого известного из фронтовых рассказов Толстого – Иван Дремов – горел в танке. Его спасли, но после операций он стал неузнаваем. Родная мать не узнала сына. Но оказалось, что и любимая девушка ему верна, и нужен он многим. Дремова не сломили. «Да, вот они, русские характеры! Кажется, прост человек, а придет суровая беда, в большом или в малом, и поднимается в нем великая сила — человеческая красота».

Этот небольшой сборник стал для Толстого прощальным. Рассказ «Русский характер», который часто читали по радио и с эстрады, помог многим бывшим фронтовикам найти себя после войны. В прозе этот сборник сравним с «Василием Теркиным». Хотя он другой и послабее, но все-таки сравним.